Клинические аспекты танатотерапии. Танатотерапия как метод предупреждения суицидов
Проблема суицида — одна из самых острых социально-психологических проблем современного мира. И хоть освещение этой проблемы в ее социальном ракурсе не входит в задачи данной статьи, уместно здесь отметить, что табу на освещение реальной смерти (не симулякра) в современном цивилизованном обществе, вносит существенную лепту в провокацию суицида.
Самоубийство — сложная проблема, и к ней отношение в обществе существенно отличается от отношения клинициста, который старается «понять каждый завершенный суицид и старается предотвратить каждый потенциальный» (Шнейдман). Известно, что потенциальный суицид в незрелом и незавершенном виде содержится на уровне характерных паттернов в суицидальном поведении, поэтому для его предотвращения необходимо иметь представление об этих паттернах и хоть примерно знать статистику суицидов (в частности, известно, что мужчины совершают самоубийства более, чем в три раза чаще женщин, но женщины более, чем в четыре раза чаще предпринимают суицидальные попытки).
Есть несколько теорий суицида: ведущая социальная теория суицида Эмиля Дюркгейма: в суициде виновато общество. Две ведущие психологические теории суицидов: Зигмунда Фрейда (ненависть к себе — гнев по отношению к любимому, направленный на себя, как результат подавленного ранее желания кого-либо убить) и Карла Менингера, ученика Фрейда (суицид — подсознательное стремление вернуться к блаженному, безмятежному внутриутробному существованию). Одна обобщающая теория Мориса Фарбера (частота суицидов в популяции прямо пропорциональна количеству индивидов, отличающихся повышенной ранимостью, и масштабу лишений, характерных для этой популяции). Именно так, скорее всего, объясняется (особенно в конце ХХ — начале ХХI века) самый высокий процент суицидов, попыток суицида и суицидального поведения в России.
По Дюркгейму суициды бывают разными по характеру (эгоистические, альтруистические, аномистические) и сопровождающим их состояниям (от холодно-расчетливо бесстрастных у шизофреников, через меланхолические и мистически-страстные, до состояний раздражения, отвращения, протеста против жизни или конкретного лица), что, безусловно, связано с индивидуальными и личностными чертами суицидента. Тем не менее отличительной чертой всякого самоубийства является следующая: суицид — единственно доступное решение проблемы (Эдвин Шнейдман). Поэтому в предотвращении суицидов необходимо одинаково хорошо ориентироваться и в основных причинах (внешняя или генетически обусловленная), и в жизненных обстоятельствах, и в характере, и в телесности потенциального суицидента.
Индивиды, входящие в группы суицидального риска: 1)страдают определенными психическими заболеваниями (депрессия — 80%, шизофрения — 10%, психопатии и др. — 10%), органическими нарушениями Центральной Нервной Системы, последствиями Черепно-Мозговых Травм (характерно при психоорганическом синдроме с сопутствующей депресией); 2) страдают от физической и/или душевной боли, неразделенных чувств, потерь, одиночества, тревоги, изменения социального статуса, унижения, отвержения, старости и др.; 3) ранимые, чувствительные люди, жертвы неблагоприятных ситуаций, индивидуумы с затрудненной адаптацией (а то и с нежеланием адаптироваться), аффективно реагирующие на враждебность и агрессивность социума; 4) лица c суицидальным поведением — алкоголизмом, наркоманией и др. В последнее десятилетие в нашей стране возросло число самоубийц, решившихся на этот шаг именно вследствие неудач в приспособлении к изменениям в обществе; их характерными особенностями являются сензитивность, ранимость, тревожность, робость, нередко повышенная раздражительность и др.
Суицид — это единственно возможное решение проблемы, но в нем содержится АМБИТЕНДЕНТНОСТЬ и АМБИВАЛЕНТНОСТЬ. Под АМБИТЕНДЕНТНОСТЬЮ подразумевается одновременное «движение к» и «движение от». При «движении к» суицид имеет задачей прекращение сознания, при «движении от» суидидент бежит от метаболи — боли от ощущения боли, душевной боли, страдания; Под АМБИВАЛЕНТНОСТЬЮ понимается «хочу — не хочу»: человек одновременно и не хочет, и хочет совершить суицид, поскольку ТАК жить не может, а по-другому не умеет.
Я не буду здесь говорить о демонстративных суицидальных попытках, но предлагаю исследовать общие и характерные черты истинного суицидального поведения и стратегию работы с этой проблемой в танатотерапии как части единого психотерапевтического процесса. Суицидальное поведение, также как и суицид, сложно организованное, противоречивое явление. У потенциальных суицидентов (при регулярно наблюдаемом суицидальном поведении) страх смерти, присущий всем людям, поглощается страхом жизни (Бердяев). Мотивация и целеполагание потенциального суицидента направлены в сторону ухода от этой, такой жизни, но решения разорвать с ней окончательно не наступает (до поры-до времени, часто). Наблюдается дезинтеграция, которая проявляется в эмоциональной и ментальной сферах, в состоянии сознания, структуре личности. Она проявляется в выраженном конфликте между природосообразной телесностью (телесностью №1) и так называемым «социальным телом» (телесностью №2). Под «телесностью» я подразумеваю качество, силу и знак телесных реакций человека, зависимых в целом от системы смыслов и производных от нее жизненных стратегий и тактик человека. По сути телесность можно считать видимой частью души (3). «Социальное тело», или телесность №2 (В.Баскаков) — порождение цивилизации, явление, многократно описанное в ТОП (телесно-ориентированной психотерапии). Поскольку «социальное тело» образуется, в основном, через подавление природных способов реагирования (замереть, напасть или убежать) на опасность, агрессию, страх, внутриличностную борьбу, то оно и состоит из мышечных панцирей, сдерживающих энергию. Таких «панцирей» у животных, как известно, нет, поскольку они реагируют на все явления природосообразно. По сути, социальное тело — телесное выражение ментальности человека. И именно на эту телесность направлена реальная аутоагрессия суицидента. Вот почему в предотвращении (профилактике) суицида очень важно использовать не только понимание и вербальные методы, но и определенные ориентированные на тело психотерапевтические методы и подходы.
По сути, совершая суицид, человек в большинстве случаев, демонстрирует нехватку сил для проживания «смертельной» для него ситуации и сужает плоскость жизни до черты. Перешагивая через эту черту, человек приближает тем самым терминальную стадию жизни — смерть (terminalis — предел, конец; Термина — латинский бог всякого рубежа, изображаемый в виде мужской головы, стоящей на колонне). Поэтому в работе с потенциальными суицидентами можно применить техники, вскрывающие этот «мортально-терминальный» аспект суицидального поведения (например, прием «ПЕРЕШАГНУТЬ ЧЕРЕЗ ЧЕРТУ»).
С чем мы работаем в танатотерапии (как части общего психотерапевтического процесса) при суицидальном поведении? Прежде всего с оппозицией биологического и социального тел (или двух телесностей), двойственностью и энергией. То, что на ментальном и поведенческом уровнях проявляется неустойчивостью, амбитендентностью и амбивалентностью, на телесном уровне проявляется как конфликт двух телесностей, который приводит к застою энергии (energia /греч/ — активность, деятельность, сила в действии). Поскольку сформированный устойчивый паттерн «не жить так» не дает энергии двигаться вперед, энергия жизни превращается в энергию смерти. В то же время нерешительность и амбивалентность приводят к тому, что невостребованная энергия буквально «взрывает» изнутри тело, и этот взрыв демонстрирует активизацию чувств. Настойчивое желание прекратить это противоестественное состояние приводит либо к суициду, либо к суицидальному поведению, поскольку именно на чувствующую часть — тело — потенциально направлена аутоагрессия, могущая стать фактической. Поэтому, если ставка делается на тотальное заземление, приводящее к обездвижению тела, и на особый гомеопатический режим выполнения приемов, то создается реальная возможность снизить интенсивность страдания (или ощущения боли от боли, метаболи): изменяется эмоциональное состояние (или «заземляются» чувства) и реально ощущается опека (изменяется состояние безнадежности-беспомощности).
Для ситуаций суицида характерным является аффективное сужение сознания. «Психология самоубийства есть прежде всего психология безнадежности. Безнадежность же есть страшное сужение сознания. Самоубийца закупорен в своем «я», в одной темной точке своего «я»…. Если ему удастся вырваться из темной точки, миновать её, то в нем могут пробудиться и вера, и надежда, и любовь» (Бердяев). Состояние сознания потенциальных суицидентов — и без того обыкновенно неустойчивое, плавучее, колеблющееся — часто почти сужается до той темной точки. Но все же «часто» и «почти»: учитывая то обстоятельство, что потенциальные суициденты больше всего по тем или иным причинам боятся жизни они, как правило, привыкают блуждать в другом месте: вблизи холодной зоны страха смерти, однако, не заходя в нее. С одной стороны это уберегает их от суицида, но с другой стороны, превращает в хронических потенциальных суицидентов, результатом чего становится постепенная мутация энергии жизни в энергию смерти. Бегство от проблем жизни приводит к заигрыванию со смертью. Ведь у потенциальных суицидентов нарушены программа и механизм страха смерти, естественный, природный, биологический механизм, который есть инстинкт жизни! Поэтому работа по расширению суженного сознания есть работа по восстановлению контакта с естественными процессами умирания и смерти. А значит, с инстинктом жизни. Однако, поскольку для суицидального поведения всегда есть весомые причины либо внутреннего, либо внешнего порядка, то спешка в такой работе может повредить. Нужна работа крайне деликатная и неторопливая, при всем том, что медлить также опасно. В то же время реальное расширение сознания возможно только по прохождении холодной зоны страха смерти: только в этой, находящейся на огромной глубине зоне, которую можно сравнить со сказочной иглой, спрятанной в яйце, находятся истинные причины наших страхов и проблем. Однако для попадания в эту зону необходимо особое состояние тела и сознания, недостижимые во многих методах релаксации, но достижимое в танатотерапии.
Прохождение холодной глубинной зоны может совершаться только при соответствующих условиях, в частности на определенной, условно говоря, организменной глубине. При этих условиях тело охлаждается (вспомним в других практиках: «моя рука расслабленная, тяжелая и теплая»), чему соответствуют сверхмедленные волновые процессы, запускающие сверхмощные охранно-адаптационные процессы, те, которые включаются в экстремальных ситуациях сами, если эти экстремальные ситуации находятся в границах компетенции Природы (например, естественные ранения, кровопотеря, потеря сознания и др.; в то же время, курение или наркомания не находятся в границах компетенции Природы). В процессе многократного прохождения холодной зоны суицидент получает такой психологический опыт, при котором направленная на тело, как на себя, агрессия теряет свою актуальность, поскольку естественным результатом такой терапии является восстановление инстинкта жизни.